В обществах, не претерпевших культурную трансформацию, направленную на разобщение его членов, до сих пор сохранилась единая культурная ткань связывающая людей вне зависимости от их статуса, возраста, образования и профессии. Ткань эта, сотканная из трёх базовых потребностей человека (выживание, безопасность, принадлежность к группе), воплощена в питании. Любой, кто бывал в Европе, отмечает - отношение к еде там имеет особый культурный, а не экономический контекст. Всё общество - от верхних структур управления до семьи - соединены этой тканью. Понятие патриотизма распространяется и на данную сферу, побуждая людей беречь своё, гордиться своим, повышать качество своего, предпочитать своё. Разрушаясь под натиском «новых ценностей», европейская семья держится за традиции домашнего застолья и уличного гастрономического фестиваля.
В России гастрономический пласт культуры был разрушен в начале XX века. После 1917 года общество сохранило целостность благодаря изоляции, православному ментальному коду и давлению правящих сил. «Вопросы еды» больше не принимали в этом участия. Голодные годы, карточки блокадного Ленинграда и продуктовые талоны лихих 90-х сделали последние три поколения россиян окончательно свободными от трапезных тем. Мы выбираем думать, что это европейцы «живут животом», а мы - православные, мы выше, мы про победу духа над тленом и т.п.
Информационная война против России идёт и на гастрономическом фронте. Компания по очернению молока дала нам тысячи убеждённых во вреде этого продукта. На Первом ТВ-канале в программе "Теория Заговора" с Михаилом Мамаевым суп назван пережитком, отражением вековой нищеты русского народа (европейцы де и супов не едят). У нас всё ещё неприлично говорить о еде запросто. В СМИ не упоминаются российские победы на мировых поварских турнирах, а великая русская кухня зачастую принижается в угоду ложной дипломатии.
К 2018-му году уже много сделано для возрождения самой кухни, но для возвращения ей функции общественного интегратора требуется участие государства. Даже бурный расцвет ресторанного дела, заполнение продуктовых полок, появление кулинарных школ, фуд-кортов, национальных форматов вроде «Добрянки», запуск кулинарных TV-программ только насыщают культурную среду, но не формируют её единство.